3.4 Оккупация стран Азии.
В западноевропейской и американской исторической литературе события второй мировой войны в Юго-Восточной Азии рассматриваются как конфликт между западными державами и японским милитаризмом, в то время как народам региона отводится в целом пассивная роль. Для этой литературы характерно также представление о ходе войны в Юго-Восточной Азии как о кривой с двумя пиками — большим, совпадающим с кампанией 1941—1942 гг., и вторым, не столь очевидным —кампанией 1045 г.. ознаменовавшейся возвращением союзников. О периоде между этими пиками принято говорить походя; что касается жизни в оккупированных странах, то обычно описываются лишь грабеж и террор со стороны оккупационных войск на фоне бедствий и разорения населения.
Союз японского милитаризма с германским фашизмом, стремление обоих этих режимов к мировому господству привели к естественному в исторической литературе феномену — рассмотрению их оккупационной политики в одной плоскости, к отождествлению ее целей и методов. Аналогии с европейской действительностью привели к терминологическим калькам. В частности, применительно к Юго-Восточной Азии употребляются термины «коллаборационизм», «движение Сопротивления» и т. п.; однако реалии Юго-Восточной Азии настолько кардинально отличаются от европейских, что зачастую терминология теряет объективное содержание.
Принципиальное различие между немецко-фашистской и японской оккупационной политикой заключалось в том, что целями Германии были ликвидация порабощенных народов или низведение их до положения рабов ради освобождения жизненного пространства, Япония же под маской «освобождения» стран Востока от господства «белых» колонизаторов старалась создать собственную вполне традиционную колониальную империю. Отсюда и различие сопротивления в этих странах. Если сопротивление германскому господству начиналось в первый же день агрессии и становилось борьбой за сам факт выживания народов Европы, то сопротивление японцам возникало обычно лишь после того, как принципы и заявленные цели захвата и «освобождения» вступали в разительное противоречие с реальным положением вещей.
Из различия характера оккупации исходит и разное отношение оккупантов к административным кадрам и местным властям. Гитлеровцы разрушали государственную структуру оккупированных стран, привлекая к власти профашистские элементы, японцы же стремились опереться на старый колониальный аппарат и местных консервативных политиков либо сразу после завоевания, либо, как в Бирме, после недолгого периода заигрывания с радикальными кругами общества.
Решение ликвидировать возникшую в Бирме в ходе военных действий систему местных органов власти было принято японским командованием, как только стало ясно, что военная кампания завершается в пользу Японии. Однако размах национально-освободительного движения и очевидная поддержка, которой пользовались в стране левые силы, заставляли искать путь, который исключил бы взрыв возмущения в Бирме. Поэтому японцы отказались от введения в стране прямого военного управления и стали срочно подыскивать кандидатуры людей, которых можно было поставить во главе местной администрации, послушной японцам и в то же время пользующейся достаточным авторитетом у бирманцев. Наряду с этим японское командование твердо решило ликвидировать АНБ, которая, как бы плохо она ни была вооружена и организована, представляла опасную силу.
Разочарование в японских союзниках увеличивалось в рядах бирманской армии с каждым днем. Уже в начале кампании бирманские офицеры выражали недовольство тем, что всеми делами в их армии заправляют японцы.
Практически такое же положение было на всех оккупированных территориях. Национально освободительное движение приобрело массовый характер, хотя японцы боролись с ним всеми силами.